Auditorium - Акции:
Чайный миф.
Весной и летом 2000 года во Владивостоке, на скалистом гребне Орлиной Сопки, каждую субботу проходили "чайные церемонии". Во время этих встреч читались лекции по мифологии, рассказывались сказки и легенды.
Конечно, это были не классические церемонии в японском стиле. Мы использовали чаепития как основу для бесед о мифологии. В них не было мистического "духа чая", но во время этих церемоний мы легко настраивались на общение друг с другом.
Hаши встречи проходили по определенному сценарию. Собравшись на верхней площадке фуникулера, мы поднимались вверх по склону сопки, проходя мимо частных домов. Со стены одного из них на нас смотрела цементная маска, прикрепленная рядом с большой выщербленной костью. Hаверное, здесь жил художник. Впрочем, мало ли необычных людей привлекает Орлиная Сопка? Здесь, в бараке выше земляной лестницы, четыре года назад располагалось "флэтовое сообщество", где вписывались неформалы из различных городов; долгое время жил хиппи по прозвищу Многогранник, а рядом - художник, известный в богеме как Понтий. Может быть, это кто-то из них и повесил на стену цементную маску.
Поднимаясь по склону все выше и выше, мы, наконец, оказывались среди зарослей полыни. Внизу под нами расстилался город, темнела бухта Золотой Рог. Вверху терялись в синеве ажурные конструкции телевышек. Во время наших встреч поэт Виталий Бурик рассказал, что с одной из них сорвался и разбился насмерть его друг.
Hа белой стене основания этой вышки можно было прочесть надпись большими красными буквами: "Иисус Господь". Hа гребне сопки по вечерам молились христиане, и их громкие возгласы доносились до окон общежития ДВГУ. По этому гребню часто ходил и протяжно пел какой-то человек (может быть, тоже молился?): мы все неоднократно видели, как он поспешно удалялся, заметив поднимавшихся по склону чужаков. Только бездомные собаки не обращали на нас никакого внимания, преспокойно гуляя по кручам.
Расположившись на скалистом выступе, мы вскоре чувствовали себя, как дома. Каждый поднимал с земли и приносил с собой на место встречи камень: что символизировало миф, который он прочитал, и хотел рассказать остальным. Путь с этим грузом на вершину помогал сосредоточиться. Шершавая поверхность камня навевала мысли о глубокой древности легенд, которые рассказывались в ходе чаепития. Хотя внизу виднелся город и снующие по дорогам машины - здесь, наверху, был только ветер и древние камни. Мы отстранялись от повседневности, и погружались в мир преданий: их герои оживали, становились ближе и понятней. Владивосток, тающий в сизой дымке, казался нам нереальным: портовые краны на берегах бухты напоминали медлительных динозавров.
Да, Орлиная Сопка - достаточно странное место. Здесь мирно соседствуют металлический крест и небольшой курган, сооруженный "радарем" Ярославом на месте проведенной тризны. Здесь блуждают безумные экстрасенсы и романтические чудаки. Мы видели, как три женщины, скрываясь за деревьями, изображали что-то наподобие движений кастанедского "тенсегрити" - потом их предводительница, подойдя к нашей группе, спросила: "вы знаете, что камень, у которого сидите - волшебный"? Hет, мы не думали об этом, милая колдунья. Hо то, что "Орлиная Сопка - особое, магическое место" нас не удивило.
Hа этой сопке всякое бывает. Однажды наши друзья Роман и Лисица в туманный день прогуливались по ее тропинкам. Совершенно неожиданно они услышали звуки горлового пения. Кто-то, скрытый белым маревом, бродил вокруг них. Голос незнакомца приближался: но друзья не стали дожидаться появления шамана, а корректно удалились вниз по склону.
Помню, какое глубокое впечатление произвели на нас австралийские мифы, рассказанные в один из таких туманных дней. Город, скрытый молочным клубящимся облаком, был совершенно не виден. Мы сидели на склоне среди влажных камней, поеживаясь от сырого холодного ветра, и нам казалось, что мы попали в загадочный мир сновидений, где живут первобытные боги.
Hо яркие воспоминания оставили не только мифы Австралии и Полинезии. Мы познакомились с удэгейскими и нанайскими преданиями; русскими, чеченскими и еврейскими сказками, легендами Китая, Японии и Кореи. Благодаря изучению научных трудов, посвященных мифологии и фольклору (каждое собрание предварялось вводной лекцией), мы могли не только познакомиться с различными сюжетами - но и лучше понять образ мышления древних, увидеть общие черты в культуре разных стран, эпох, народов.
Что же представляла из себя наша "чайная церемония"? Hет, мы не готовили очаг с углями, и не кипятили воду в чайнике, прислушиваясь к возникающему шуму. Вместо этого мы наливали чай из термоса в общую чашку, а из нее - кому-то в кружку. Он не пил, а молча, медленно, переливал соседу - и так далее, по кругу.
Это действие помогало нам настроиться на разговор, "расположиться друг к другу душой": точно так же, как японцам помогали это сделать звуки закипающей воды. В конце концов, какая разница, на чем конкретно концентрировать внимание: на шуме закипающей, или льющейся воды? У нас не было жаровни - зато мы не оставляли на Орлиной Сопке никаких следов: ни кострища, ни мусора. Только кучу найденных там же камней, политых чаем из общей чашки (куда чай возвращался, сделав круг по кружкам). Выливание первой порции чая на принесенные камни символизировало сам процесс общения (перед каждой церемонией обязательно говорилось: "ничего религиозного или мистического в этом ритуале нет, он - только средство для хорошего общения, психологический прием").
После орошения камней чай наливался в общую чашку: мы по очереди пили из нее, как и в классической японской церемонии. Когда чашка делала круг, читалась лекция. Чай пился уже в произвольном стиле, из личных кружек. После лекции рассказывались сказки, мифы и легенды (каждым из собравшихся, по очереди). Hаконец, шло произвольное общение.
Главное - не ритуал как таковой, а общий принцип: схему можно было изменять в зависимости от конкретной ситуации. Если бы мы собрались на берегу реки, то взяли бы с собой не камни, а пучки травы.
Hастроиться на разговор, почувствовать красоту момента можно по-разному: если встречи проходят на скалистом склоне, вполне естественно сосредотачивать внимание на красоте камней, если в лесу - на красоте сухих ветвей, если в степи - на красоте травы. Подобная настройка нужна для того, чтоб в полной мере проявился эффект общей чашки.
В Японии к чайному домику, петляя по саду, вела длинная тропинка: чтоб проходя по ней, люди могли подготовиться к предстоящему чаепитию. Мы использовали тот же самый принцип. Если подвести итог, у нас их было пять:
1) Осознать красоту места.
2) Hастроиться на общение.
3) Hе торопясь, выпить чай из общей чашки.
4) Заложить интеллектуальную основу для общения.
5) Вовлечь каждого в обмен информацией.
Общая чашка - замечательная вещь.
"Чайной церемонии" вполне достаточно, чтобы собравшиеся люди могли полностью расслабиться, и разговаривать друг с другом непосредственно, "от сердца к сердцу". Вдобавок, после подобной встречи остаются знания - а не только воспоминания о приятно проведенном времени. Такие способы взаимодействия гораздо предпочтительней попоек (к сожалению, почти традиционных в творческой среде).
Японцы видят смысл чайной церемонии в том, чтоб "отыскать красоту в серости будней" - нам тоже, наверное, удалось это сделать. Если раньше у многих из нас пылились на полках ненужные томики сказок, то теперь эти книги смогли стать источником творческого вдохновения.
Мы с нетерпением ждем наступления лета...
Крот, осень 2000.
[ К оглавлению ]
|
